В современной экономике наблюдается рост значения компаний, функцией которых является не производство товаров или владение материальными активами, а организация и оптимизация взаимодействия между независимыми поставщиками и потребителями. Крупнейший оператор на рынке аренды жилья может не владеть объектами недвижимости, ведущий агрегатор медиаконтента – не производить его, а доминирующий сервис пассажирских перевозок – не располагать собственным автопарком. Эта реальность обеспечивается функционированием многосторонних платформ, которые формируют основу новой, платформенной экономики.
Если коротко, платформенная экономика – это экономическая модель, основанная на цифровых платформах, которые соединяют непосредственных производителей товаров или услуг с потребителями.
Проще говоря, платформа – это не продавец, а организатор рынка.
Классический бизнес работает по линейной модели: производитель => продукт => покупатель. Платформа же создает экосистему, где взаимодействуют две или более группы пользователей. Ее цель – не произвести что-то, а обеспечить удобную, быструю и безопасную встречу спроса и предложения.
«Магический двигатель» роста – сетевой эффект. Именно он делает платформы такими мощными. Простой пример: чем больше водителей подключается к Яндекс Такси, тем быстрее приезжает машина для пассажира. А чем больше пассажиров пользуется сервисом, тем выгоднее работать водителям. Эта самоподдерживающаяся петля роста и есть главное оружие платформ.
В России платформенная экономика переживает бурный рост, несмотря на все внешние вызовы. Вот как это выглядит в цифрах:
Согласно исследованию НИУ ВШЭ, доля россиян, хотя бы раз зарабатывавших с помощью цифровых платформ, достигает 8-10% взрослого населения. Это миллионы людей, которые работают курьерами Яндекс Лавка и Самокат, водителями в Ситимобил, выполняют заказы на YouDo (Юду) и Kwork (Кворк).
Около 40% россиян регулярно пользуются услугами такси через приложения, а доля онлайн-заказов еды и продуктов выросла в разы за последние годы. Ozon и Wildberries стали не просто маркетплейсами, а инфраструктурой повседневной жизни для десятков миллионов человек.
По данным Ассоциации компаний интернет-торговли (АКИТ) и Сбер, объем рынка Интернет-торговли в России в 2023 году превысил 6 трлн рублей.
По итогам первого квартала 2025 года объем рынка Интернет-торговли вплотную приблизился к показателям всего 2023 года. При этом доля электронной коммерции в общем объеме розничного товарооборота России составила 16,2%.
Значительная часть этих денег прошла через платформы, которые предоставили малому и среднему бизнесу готовую инфраструктуру для продаж – от витрины и платежного шлюза до логистики и маркетинга.
Почему она меняет мир? Как считает доцент кафедры бизнес-информатики Финансового университета при Правительстве РФ Альбина Хатмулловна Шелепаева, в экономике произошли три фундаментальных сдвига:
1. Дематериализация активов и рост эффективности.
Платформы доказали, что для предоставления услуги не обязательно владеть активами. Зачем покупать тысячи автомобилей, если можно создать приложение, которое соединит водителей с их личными машинами и пассажиров? Этот принцип радикально повышает эффективность использования ресурсов. Простаивающая машина, пустующая квартира или свободное время специалиста теперь могут быть монетизированы. Платформа Avito, например, превратила каждый дом в потенциальный комиссионный магазин, сократив транзакционные издержки на продажу ненужных вещей практически до нуля.
2. Рождение «Гиг-экономики» и трансформация рынка труда.
Платформы создали новый тип занятости – гибкий, проектный, основанный на задачах (gigs). С одной стороны, это дает невиданную ранее свободу: человек сам решает, когда и сколько работать. С другой – это порождает вызовы: отсутствие социальных гарантий, нестабильный доход и правовая неопределенность. Государства, включая Россию, сейчас находятся в процессе поиска баланса между гибкостью для платформ и защитой для «цифровых работников».
3. Перехват клиентов и изменение бизнес-моделей целых отраслей.
Платформы атакуют традиционный бизнес, «отключая» его от конечного потребителя. Например, агрегатор доставки еды СберМаркет или Yandex Food становится главным интерфейсом общения с клиентом для сотен ресторанов. Платформа знает предпочтения пользователя, его историю заказов и может сама предлагать ему варианты. В этой схватке за клиента побеждает тот, кто владеет платформой, а не тем, что на ней продается. Именно поэтому такие гиганты, как Сбер, активно строят свои экосистемы, стремясь охватить все аспекты жизни клиента – от финансов и развлечений до доставки еды и медицинских услуг.
Платформенная экономика – не панацея. Она порождает серьезные вопросы:
К чему приведет монополизация рынка, т.к. сетевой эффект естественным образом ведет к доминированию одного-двух игроков на рынке.
Кто владеет и/или будет владеть данными о транзакциях и поведении пользователей? Как будет обеспечиваться их конфиденциальность?
Как осуществлять налогообложение на доходы в Гиг-экономике? Как защитить права работников?
Платформенная экономика – это не просто технологический тренд. Это системный сдвиг, который меняет саму ДНК рынка: от владения активами – к владению связями, от линейных цепочек – к сетям, от долгосрочного найма – к проектной работе. Россия активно встроилась в этот тренд, породив своих технологических чемпионов. Будущее будет за теми бизнесами и людьми, которые поймут эти новые правила и научатся не просто существовать в мире платформ, а создавать их и эффективно ими пользоваться. Меняется не просто способ покупки такси или пиццы – меняется логика всей экономики.
