Источник: Финансовая газета

Михаил Абдурахманович, мы встречаемся в жаркое (не по погоде, а для абитуриентов) время. Сколько баллов нужно набрать по шкале ЕГЭ, чтобы стать студентом Финансового университета?

Все зависит от направления обучения, которое абитуриент выберет. У нас 14 факультетов в Москве и 28 филиалов. Если брать базовое финансово-экономическое обучение, а его можно получить на 7 факультетах, то средний балл — 85 в течение многих лет. Это означает, что сюда идут круглые отличники.

У Финансового университета сложилась высокая репутация, но все познается в сравнении. Существует много рейтингов, международных и российских. Как в них позиционируется Ваш университет?

В международных рейтингах российские вузы или не котируются или, за редким исключением, занимают довольно скромные места. Тому есть вполне объективные причины. Давайте займемся для начала нерейтинговыми сравнениями. Недавно наш коллега побывал в Финляндии, в университете города Турку. Там 6 факультетов, 20 тысяч студентов и годовой бюджет — 226 млн. евро. В Финансовом университете и факультетов в три раза больше, и студентов, а наш бюджет меньше в те же три-четыре раза. А это значит, что меньше и база для научных исследований и, соответственно, международный научный авторитет, что учитывается при составлении тех самых рейтингов. Я уже не говорю о бюджетах первой сотни вузов — мировых лидеров.

Тем не менее, в 2017 году Финансовый университет занял 12 место в международном рейтинге высших учебных заведений ARES (оценка, А+), получил 3 «звезды» в рейтинге QS Stars University Ratings, заняв 351 место по направлению «Экономика и эконометрия» в мире. Что касается российских рейтингов, то в шестом (2017 г.) ежегодном рейтинге вузов России RAEX (Эксперт РА) Финансовый университет занимает 13 место в рейтинге «100 лучших вузов России» и 11 место в рейтинге «Лучшие вузы по условиям для получения качественного образования».

Понятно, что в финансировании наши вузы серьезно отстают от зарубежных. Но в этом финансировании на Западе главное место занимает отнюдь не государство.

Вы правы. Большую роль играют эндаумент-фонды. Но здесь отрыв западных вообще, и самых знаменитых университетов, в особенности, еще разительнее. Там счет средств, накопленных в эндаумент-фондах, идет на миллиарды, а то и десятки миллиардов долларов. Среди российских вузов, насколько я знаю, самый внушительный эндаумент-фонд у МГИМО — 1 миллиард, но не долларов, а рублей. У Финансового университета — 250 млн рублей.

Те же эндаумент-фонды, кстати, — показатель общественной культуры в образовании, которая у нас только формируется. Как и авторитет финансово-экономического образования. Давайте начистоту, ведь в советское время нас учили не совсем той экономике.

Как выпускник экономического факультета МГУ не могу не согласиться. Давайте теперь посмотрим на образование со стороны абитуриентов. Вас устраивает их подготовка, есть ли какой-нибудь сложившийся тренд?

Есть, и, увы, скорее негативный. Решительно не устраивает прежде всего уровень знаний по математике, с которым к нам приходят выпускники школ. У нас на экономических факультетах требования к математике довольно высоки.

На проблему можно взглянуть шире. Мы говорили о международных сравнениях. Так вот за рубежом в университетах гораздо меньше времени тратится на базовую (неспециальную) математическую подготовку, на основы философии, общие дисциплины. Мы взяли на Западе базовую модель высшего образования, оставив свою модель среднего образования. Между тем среднее образование на Западе включает в себя 12–13 лет вместо наших 11, и объем получаемых знаний выше, что позволяет, например, завершить бакалавриат за 3 года.

Мы в Финансовом университете вот уже 10 лет проводим для своих первокурсников собственное тестирование. Оно проходит в самом начале первого курса. По сути, эти тесты не отличаются от ЕГЭ, они просто иначе скомпонованы, результаты тестов нас не удовлетворяют. Неслучайно и отсев на первом-втором курсах достаточно велик — 5–6% студентов отчисляются.

Безусловно, у нас есть школы, с которыми мы сотрудничаем, они ориентируются на нас. В этом году открываем собственный лицей на Ленинградском проспекте, принимаем школьников в 10-й-11-й классы. Ведем переговоры с городом, чтобы открыть свою собственную школу, где обучение будет вестись с первого класса.

А ваши выпускники. Они сразу тянутся в бизнес или готовы идти дальше в науку?

Желающих идти в науку, соответственно, пройти магистерскую программу в течение двух лет, а затем 3-летнюю аспирантуру, становится все меньше. Это 9 лет, а молодежь хочет побыстрее встать на ноги, добиться карьерных успехов. А когда это делать, как не в эти годы. Хотя, безусловно, есть энтузиасты, готовые посвятить свою жизнь науке, преподаванию. Но ситуация с аспирантурой, когда она стала ступенью образования, реформа ВАК и другие препятствия не увеличивают число молодых людей, стремящихся заниматься наукой. А средний возраст преподавательских и научных кадров весьма высок, и кем восполнять — непонятно. Мы у себя решили создать целевую аспирантуру с зачислением слушателей в научные и учебные подразделения, установлением хорошей зарплаты.

Но, мне кажется, здесь есть и риски. Если человек, выйдя из университета, сразу будет погружен в преподавание в том же университете, то получается некий преподаватель «в футляре». Вы не согласны?

Не все так просто. Есть система стажировок. Определенный опыт приобретается выпускником во время 10-недельной практики или стажировки. Магистры, как правило, все работают, а аспиранты участвуют в проектах наших научных подразделений или в грантовой работе.

В любом случае, как я понял, из стен университета выходит гораздо больше будущих миллионеров, чем будущих лауреатов Нобелевской премии по экономике. Может быть, это и к лучшему. У вас практикуется такой вид обучения, как мастер-классы?

Почти каждую неделю кто-то из топовых специалистов приходит к нам и читает открытую лекцию. Особенно активно эта работа ведется на кредитном, финансовом факультетах, а также на факультете международных экономических отношений. Буквально перед сессией у нас проводил мастер-класс Анатолий Аксаков, председатель комитета Государственной думы по финансовым рынкам и глава Ассоциации региональных банков. Выступал Александр Афанасьев, председатель правления Московской биржи, один из перспективных молодых банкиров Владимир Чубарь, председатель Правления Московского кредитного банка. И это, конечно, далеко не все. У нас регулярно выступают и приглашенные профессора ведущих вузов России, и иностранцы. В год к нам приезжает около 40 иностранных профессоров. Ну и еще у нас есть программа, которую финансирует Михаил Прохоров, она называется «10 лауреатов Нобелевской премии в Финансовом университете». В ней уже приняло участие пять лауреатов. Это, конечно, очень дорогая программа, но она стоит своих денег. Да, наши выпускники чаще становятся миллионерами, чем известными учеными.

Сам Альфред Нобель, правда, не считал экономику наукой. Я думаю, наука задолжала всем нам ответы на вызовы сегодняшнего дня, вызовы последнего кризиса.

Я с Вами частично согласен. Много проблем, не освещенных наукой о роли Центрального банка и его денежно-кредитной политике, и роли межбюджетных отношений. Зачастую аргументированные предложения отвергаются по причинам, далеким от науки.

Вы говорите о фундаментальных проблемах и фундаментальной науке. А какая это наука? Ведь есть довольно мощный тренд, утверждающий, что то, что считается в западном смысле фундаментальной экономической наукой, на самом деле никакая не наука. Науку надо если не создавать заново, то перестраивать. Это один из ответов и на вызовы кризиса.

И я знаю много людей, в том числе известных, отрицающих все и вся, за исключением собственных мнений. Экономическая наука, безусловно, нуждается в развитии и этот процесс будет интегрированным с другими науками.

К сожалению, далеко не всегда получается, о чем Гоголь написал в «Женитьбе».

Но российский опыт и российская действительность все-таки специфичны, и это необходимо учитывать. Сегодня для нас главный вопрос: как реформировать нашу экономику?

Ответы есть, и разные. Есть программа Бориса Титова, есть Алексея Кудрина, есть предложения самого правительства. Так кто же прав?

Да, есть. Но программа всеми нами горячо любимого Алексея Леонидовича Кудрина не нова. Она, по сути, слегка, а в ряде случаев и достаточно серьезно переработанная программа Минфина и Минэкономразвития 10-летней давности. Если она не принесла хороших результатов в «тучные годы», почему сейчас должна сработать? Эта программа универсальна для любой развивающейся экономики. Это программа открытой экономики, и не факт, что сработает в условиях санкций, ограниченности доступа к дешевому иностранному капиталу, отсутствии тех же прямых иностранных инвестиций.

А предположения о полном выходе из экономики государства, приватизации крупнейших компаний, в том числе стратегических, может привести к серьезным проблемам с экономической безопасностью страны.

Но в программе есть много важных предложений, связанных с необходимостью реформирования судебной системы, увеличением социальных расходов.

Мне более близка программа Бориса Юрьевича Титова, которая учитывает в должной мере специфику развития экономики страны, международную обстановку. Не открою, вероятно, секрета, если скажу, что наши ученые принимали активное участие в разработке экономической части данной программы, особенно, проблем денежно-кредитной, валютной и налоговой политики. Мы настаиваем на необходимости иной денежно-кредитной политики, валютном регулировании. Такая политика должна способствовать экономическому росту, а не только подавлению инфляции. И всякие обвинения в «вертолетной» разбрасывании денег не обоснованы и не состоятельны.

Речь идет о прямой поддержке тех отраслей, которые могут стать локомотивами развития. Посмотрите, какие сегменты российской экономики сегодня развиваются высокими темпами? Правильно, те, которые поддерживаются государством, где используется иная денежно-кредитнаяи финансовая политика.

И очень хочется, чтобы мы определились, кто на данном историческом этапе нам друг, а кто рад нашим потерям и будет им способствовать, и выстраивать, соответственно, отношения с ними. Нам нужна понятная населению собственной страны программа развития, ориентированная на рынки доброжелательных партнеров. Боже упаси, это не чучхе.

Вы правы, есть грань, до которой доходить никак не следует, чтобы не скатиться в изоляцию, отставание и идеи чучхе. При всех различиях в программах Кудрина и Титова есть пересечения. И одно из них в том, что обе программы признают: нельзя добиться быстрого прогресса, если не наладить отношения с теми странами, что называются развитыми. Это дает надежду на то, что в будущем Россия будет среди стран, которые формируют технологический, а вслед за ним и экономический, и социальный прогресс, а не среди отстающих и потому агрессивных стран. Ведь самое важное — это какое будущее мы хотим построить. Если же вернуться к спору стратегий, то, по-моему, нравится это или нет, но выбор сделан. В тот момент, когда Госдума с подачи президента утвердила Эльвиру Набиуллину на очередной пятилетний срок на посту председателя ЦБ. Я не представляю себе ее как проводника идей программы Титова.

Я считаю иначе: и при этом председателе Банка России можно реализовать позитивные идеи программы Титова Б.Ю. А потом, политику развития страны определяет его лидер. А я уверен, что наш Президент Путин В.В. может заставить любого реализовать свою программу.

Время, как говорят на Первом канале, покажет. Вы знаете, к какому выводу я пришел? Ваш основной конкурент на поле образования — Высшая школа экономики к тому же и Ваш идеологический оппонент. Вы участвовали в разработке программы Титова, ВШЭ — программы Кудрина. Как строятся Ваши отношения с ВШЭ?

Недавно, поздравляя Ярослава Кузьминова, с юбилеем, я ему сказал, что если бы его не было, его надо было придумать. ВШЭ сыграла важную роль. Это успешный проект создания в новых условиях нового вуза. Но Высшая школа экономики давно не экономическая. В составе ВШЭ мощный во времена СССР Институт электронного машиностроения (его заканчивали три будущих генерала армии), открыты десятки новых направлений подготовки, далекие от экономики.

ВШЭ проделала большую работу, забрав из многих вузов либерально настроенную профессуру. Эти люди всегда чем-то недовольны, они заставляют, в том числе и вузы, работать активнее.

Они получили очень хорошую и разнообразную поддержку от государства, в том числе и финансовую, а также в виде материально-технической базы. Они хотят во всем быть первыми — и это здорово. Я это поддерживаю. Все, что во благо России, меня радует.

Сколько получают преподаватели у вас и у них?

Средняя зарплата преподавателя в Финансовом университете сегодня — 115 тысяч рублей в месяц. В ВШЭ немногим больше, разница, думаю, несущественная. Мы в пятерке лучших российских вузов по оплате труда преподавателей.

А сколько бюджетных мест для студентов у вас и у них?

Если мы говорим об экономике, у нас бюджетных мест больше, а в целом по университету, у них значительное преимущество.

Как обстоят дела с трудоустройством ваших выпускников?

Совсем недавно был составлен рейтинг «Эксперт РА», который опросил 500 крупнейших компаний России. В 370 из них членами руководства являются выпускники Финансового университета. Среди топ-руководителей компаний наши выпускники на втором месте после МГУ (но сколько специалистов выпускает МГУ, и сколько мы!) Мы занимаем лидирующие позиции по трудоустройству выпускников. Чаще всего ребята сами находят работу, но у нас есть Управление содействия трудоустройству, где могут помочь: проводятся ежегодные ярмарки вакансий, «дни карьеры» с участием представителей крупнейших компаний. Есть 14 базовых кафедр, созданных с бизнес-структурами, принимающие к себе выпускников. Мы можем похвастаться, что наши выпускники работают во всех крупнейших компаниях, а некоторые из них возглавляются ими.

Есть у меня и отчасти личный вопрос. Вы ректор Финансового университета, Ваши выпускники, в том числе успешные игроки на финансовом рынке. А Вам приходилось свои знания использовать на бирже?

Я не играю, я работаю. Я в течение многих лет, начиная с 1992 года, являюсь членом советов директоров ряда компаний и банков. Сейчас являюсь членом совета директоров 3 крупных коммерческих структур, что позволяет, ко всем другим пользам, чувствовать себя экономически свободным человеком.

Ваш доход указали правильно?

А здесь нечего гадать. Ректоры приравнены к государственным служащим и ежегодно подаем декларации о доходах и имуществе.