Людей, которые стремились во что бы то ни стало разбогатеть, хватало во все времена. Не была исключением и Енисейская губерния. Конечно, в основном жулики промышляли на базарах. Нечестные продавцы шли на многое, чтобы выманить у покупателей деньги. И фантазия их была безграничной. Например, «Енисейский листок» 13 ноября 1894 года писал, что в последнее время в Красноярске некоторые деревенские женщины стали практиковать надувание воздухом битой птицы. Когда покупали надутые утки, то это обстоятельство открывалось лишь тогда, когда утка попала в печь, где из крупной и сытой она превратилась в маленькую худую уточку.

Если уж говорить о мошенничестве, то нельзя не коснуться и такого вида обмана, который начинался с рекламы в периодической печати. В Красноярске, в местных газетах периодически появлялись яркие, чаще всего красного цвета, объявления, вещающие о приездах колдунов, гадателей, хиромантов-физиономистов. Это были достаточно умные и беспринципные люди. Они не требовали даже личного присутствия, достаточно было прислать фотографическую карточку и попросить написать хироманта о настоящем, прошлом и будущем. Гадали по желанию и по линиям руки. Для пущей важности мошенники сообщали, что пользовались древней египетской хиромантией. Не брезговали и гаданием на картах, а также «присушиванием» или как сейчас бы сказали привораживанием.  Вот тут мастерство обмана бывало просто ювелирным. Вот как писала газета «Красноярский вестник» в 1910 году:

«Вот захотела одна девица присушить своего милого и обратилась к приезжему хироманту. Тот, недолго думая, сказал, что это просто, нужно только 480 яиц и притом 12 обязательно надо выпросить милостынею. Но, так как для девицы не пристойно заниматься выпрашиванием милостыни, то лучше всего отслужить 12 молебнов. И деньги должен отдать сам хиромант.

Девица интересуется ценой, сколько ей будет стоит каждый молебен и предлагает хироманту по 20 копеек за молебен.

Хиромант возмущен: «Да я в кружку кладу не меньше двухгривенного, а вы хотите, чтобы я платил по 20 копеек за молебен! Да я со стыда сгорю! За каждый молебен нужно считать по меньшей мере рубль».

И несет деньги обыватель... А хироманту чего и надо — сиди и наговаривай развесившим уши слушателям. Легко и прибыльно.

Не стоит думать, что обман был уделом только простого люда в силу воспитания и жизненных обстоятельств. «Интеллигенты» в Красноярске вели себя не лучше. Василий Иннокентьевич Павлов, сын священника, потомственный почетный гражданин 24 лет, постоянно бездельничал и проводил все свободное время в городских трактирах. Но деньги имеют такую вредную привычку неожиданно заканчиваться, а выпить хочется. И вот в трактире Артемова Павлов решил выпить и закусить. Денег не было, трактирщик в долг наливать отказался.

После недолгого раздумья Василий Иннокентьевич отправился в магазин Гадалова. Купив 2 кокарды за 25 копеек, он прилепил их к фуражке и вихрем влетел в мелочную лавку Беловой на Плац-Парадной площади. Зайдя в магазин, он обвинил администрацию в несоблюдении санитарных требований и пригрозил составить протокол. Белова со слезами на глазах стала умолять не делать этого, дала ему 3 рубля и пачку папирос. Павлов удалился. Из лавки Беловой он дальше полетел в лавку Баранова. Представился старшим акцизным контролером и стал проводить обыск в лавке, спрашивая торгуют-ли здесь незаконно водкой. Не найдя ничего запрещенного, потребовал права, расписался на них неразборчивым почерком как акцизный контролер и отправился на извозчике в лавку Самсонова.  В магазине он прошел на кухню и нашел в шкафу порожнюю бутылку из-под вина. Местный «Хлестаков» заявил Самсонову о ждущих его больших неприятностях и намекнул, что все можно исправить. Торговец все понял и с сожалением распрощался с 8 рублями. Вернувшись в трактир Артемова, Павлов похвастался деньгами. Однако лавочнику Баранову «контролер» все-таки показался подозрительным. О «ревизии» он сообщил в акцизное управление и полицию. 22 сентября 1909 года Василий Иннокентьевич был арестован в трактире Жвигура на Береговой улице. На суде он с улыбкой сообщил, что не выдавал себя за контролера и не требовал с лавочников ничего, они сами совали в руки ему деньги. А кокарды купил и прилепил к фуражке для курьеза. Суд приговорил Павлова к лишению всех особых прав и преимуществ и к заключению в тюрьму сроков на 8 месяцев.

      Кроме, обмана и воровства в Красноярске существовали также любители изготавливать фальшивые деньги. Обычно фальшивомонетчики располагали свои «лаборатории» подальше от центра и пристального внимания властей и полиции. Одна из таких точек находилась в Николаевской слободе. Интересную историю из жизни этих мошенников поведала газета «Сибирская мысль», 17 марта 1912 года.

«В декабре 1908 года начальник сыскного отделения г.Кульченко и заведывающий отделением полицейской части в Николаевской слободе г.Кадыш устроили в доме Шахматова в Николаевке обыск на предмет обнаружения фальшивых монет.

При обыске были обнаружены 4 не вполне доделанные фальшивые монеты рублевого достоинства, формочка, кольца, 2 медные пластинки с пятнадцатью круглыми отверстиями, желтую медь, эссенция, скипидар, водку, поваренную соль, борную кислоту, толченый мел, крахмал, красную медь и другие атрибуты для подделки денег.

Задержанный хозяин квартиры, назвавшийся Владимиром Ярославцевым, объяснил, что найденные фальшивые рубли он делал не для сбыта, а для ювелирных украшений, в данном случае для цепочки. В полицейской части задержанный сознался, что он не Ярославцев, а Хаим Вишневский, 59 лет, судившийся ранее в Екатеринославском окружном суде за подделку золотых монет. За что он был приговорен в каторжные работы на 4 года.

В Красноярском окружном суде Вишневский пытался облегчить наказание, заявив, что весь отобранный инструмент был годен не для подделки денег, а для исправления огрех.

В суд был приглашен в качестве эксперта г.Ициксон, который дал заключение, что из представленных вещественных доказательств, только увеличительное стекло, лампочка и подпилок могли быть годны для таких работ. В результате суд вынес Вишневскому приговор - каторжные работы сроком на 10 лет.»

Не все фальшивомонетчики действовали с таким размахом. Многие подделывали монеты небольшого достоинства, которые было легче сбыть простому люду. Но, не люди попадались на уловки мошенников. Так, 19 марта 1910 года, днем в торговых рядах станции «Красноярск» жандармской полицией был задержан неизвестный человек, который назвался казанским мещанином Константином Федоровичем Котельниковым. Этот человек пытался сбыть одной торговке фальшивый двугривенный. Торговка подняла крик, неизвестного арестовали и обыскали. При нем было обнаружено две серебряные монеты по 15 копеек, одна двадцатикопеечная монета и одна достоинством в 50 копеек. Все эти монеты оказались фальшивыми.

Позднее, 16 февраля 1913 года мещанка Леокардия Сивек купила на Новом базаре у крестьянина Саввиных поросенка и в уплату дала фальшивый серебряный рубль. При обыске у Сивек более фальшивых денег или приспособлений для изготовления их не было обнаружено. На допросе, она не сказала где их приобрела. Фальшивых бумажных денег в Красноярске было тоже немало. Но, иногда и собственная глупость обывателей давала мошенникам неплохой доход.  Газета «Сибирская мысль» в номере от 17 марта 1912 года поведала поучительную историю.

«Торговец рыбой С. решил разбогатеть. Он узнал, что в Канске есть замечательный искусник, который каким-то никому не известным способом умеет из одной кредитной бумажки делать две — совершенно такие же. 10 марта берёт С. полторы тысячи и отправляется в гостиницу «Россия», где проживает изобретатель. Там его радушно встречают и, запершись, сейчас же берутся за дело. Мастер взял воду, всыпал в неё какой-то порошок, слегка сдобрил раствор несколькими каплями из особой формы пузырька, который носил на волосяном шнурке на шее. Затем взял у жаждущего разбогатеть С. кредитки, смочил их в приготовленной жидкости и аккуратно стал складывать на столе, прокладывая между ними особым способом приготовленную бумагу. Осталось только прогладить кредитки горячим утюгом и они дадут двойную сумму.
Вдруг в дверь постучали. Мастер испугался, схватился за деньги и шарахнулся в сторону. Вошли двое городовых и направились к мастеру. Уже почти разбогатевший С., видя, что его не приметили, тихонько вышел в коридор и убежал. Он страшно боялся, что его изловят и обвинят в фабрикации фальшивых денег. Но, зная, что городовые повели «мастера» с его кровными деньгами, пересилил страх, заявил в полицию, что в гостинице «Россия» его ограбили, и попросил возвратить ему деньги. Мошенники, игравшие роли городовых, а это были бывшие канские полицейские, Поддубный и Борисов, а роль «чародея» играл отставной солдат Шишкин. Их задержали в притоне на Старой Острожной улице, компания пила и играла в карты. Арестованные сознались, всего при них было найдено 1300 рублей. Торговец С. сильно сконфужен, что попался на такую неблаговидную удочку...

От частных лиц не отставали и чиновники. Два года Енисейская губерния (1910-1912г.) страдала от засухи, и губернское начальство решило в августе начать заготовку кормов. Чиновнику продовольственного отдела Квасницкому выдали 3 тысячи рублей на заготовку сена для Ачинского уезда. Он закупил 10 000 пудов, но вместо Ачинска доставил его почему-то в Красноярск. Сено сложили под навес военного ведомства, приставили к нему сторожа. Когда настало время отправлять его по назначению, то оказалось, что 6 600 пудов исчезли. Назначили комиссию, которой Квасницкий объяснил, что часть сена сгнила от дождей, хотя в это время была засуха, а другая развеяна ветрами и бурями. Квасницкого перевели на другую работу и даже выдали казённое пособие в размере 100 рублей. Остатки сена решили не отправлять в уезд, и оно было распродано по 10 копеек за пуд разным лицам, включая енисейского губернатора. Выручка, по словам журналиста из журнала «Сибирские вопросы», составила 660 рублей.  

    Были у жуликов и более глобальные операции. В журнале «Сибирские вопросы» можно прочитать информацию о том, что более полугода команда сенатора Медема производила ревизию в главном материальном складе на станции Красноярск. Обнаружены колоссальные хищения. Например, со станции Красноярск были отправлены 12 вагонов с казёнными материалами для раздачи на станциях. Материалы были проданы частным лицам, а поезд сожжён. Комиссия составила акт, где было сказано, что материалы погибли во время пожара. Интересен тот факт, что Красноярск стал последним пристанищем знаменитого российского Мавроди конца 19 в. И. Г. Рыкова (1829—1897). Этот деятель был родом из уездного города Скопин Рязанской губернии с населением в то время 13 247 жителей, занимавшихся хлебопашеством и кустарными промыслами. В 1863 там был создан общественный банк, собравший к 1882 году вклады по России на сумму 12 миллионов рублей. Большой приток вкладов объяснялся тем, что банк держал процент выплаты по вкладам выше всех других российских банков. И. Г. Рыков, стал почётный гражданин города Скопина, купцом 1-й гильдии, был удостоен почетного звания коммерции советник, а в 1863—1882 годах исполнял обязанности директора Скопинского банка. Но, в ноябре-декабре 1884 года в Московском окружном суде слушалось дело по обвинению в злоупотреблениях и хищениях членов правления банка, в результате чего 6 000 вкладчиков потерпели ущерб более чем на 9 миллионов рублей. Среди них были учреждения Енисейской губернии. Процесс получил общероссийскую огласку. Интересы вкладчиков защищал лучший российский адвокат Ф. Н. Плевако. Ход процесса освещал в «Петербургской газете» великий русский писатель А. П. Чехов. Рыков и его подельникам был предъявлен иск на 9 миллионов рублей, их лишили всех прав и сослали в Сибирь. Прибытие этого героя скандальных хроник освещала томская и красноярская пресса. В «Сибирской газете» от 5 октября 1886 года сообщалось:

«Красноярск. В конце июля на четвёрке почтовых лошадей подкатил скопинский герой Рыков к одной из гостиниц Красноярска. По приезде Рыков потребовал полицмейстера и врача — засвидетельствовать, что по случаю порока сердца он не может жить «в какой-то пересыльной тюрьме». Но губернатор Педашенко предложил отнести Рыкова в пересыльную на носилках. Кроме того, Рыкову воспрещена всякая отлучка из Красноярского округа, где ему предназначено место жительства.» В конце концов, наш герой попал на больничную койку и тихо угас вдали от всего близкого и дорогого. Об этом факте сообщала красноярская газета «Енисей» от 24 августа 1897 года.

«21 августа в переселенческом отделении красноярской городской лечебницы скончался от апоплексического удара герой скопинской банковской эпопеи И. Г. Рыков, не оставив после себя ничего, кроме жалкого рубища, в котором он явился в лечебницу.

Сначала банкир и директор Скопинского банка, воровавший миллионами и проживавший их, затем — сосланный в Сибирь, где влачил всё время жалкое существование, получая от родственников ничтожную сумму, которой ему, привыкшему к былой роскоши, понятно, не хватало.»

​Костюк Владимир Владимирович,

 преподаватель Красноярского филиала Финуниверситета​